Социальный репортёр
284 миллиона жителей нашей планеты страдают от нарушения зрения, около 39 миллионов из них полностью его лишены, сообщает Международное агентство по профилактике слепоты. Как может общество поддержать людей с нарушением зрения? Насколько сложно найти работу для слепых людей и какие трудности подстерегают инвалидов по зрению? Пытаясь найти ответ на эти вопросы, я отправилась в филиал Всероссийского общества слепых.
На фасад ужасное, красивое внутри
Здание, на первый взгляд, вызывает ощущение заброшенности и унылости. Его фасад отделан старым, потрескавшимся кирпичом, покрытым слоем грязи и пыли. Окна с закрытыми жалюзи кажутся забытыми. Мелькает мысль, что это здание точно не может быть местом, где проводят время и работают слепые.
На торце висит табличка с адресом, но вместо привычного маленького прямоугольника я вижу стальную вывеску с буквами, которые выступают в рельефе. Сомнения отпадают.
— Меня Владимир Николаевич зовут, — улыбается высокий, статный мужчина, который встречает меня на входе.
Владимир Николаевич работает начальником отдела аренды в филиалах Всероссийского общества слепых. Он инвалид — потерял зрение после военных контузий. Признается, что в своё время очень тяжело пережил этот момент, но ему повезло, что рядом были друзья и семья.
— Пойдем сразу покажу, чем мы тут вообще занимаемся, — скомандовал Владимир Николаевич, указывая прямо на лестничный пролёт.
На перилах висят тактильные таблички с названиями этажей, а стены на лестничных маршах оформлены в контрастных цветах. Я плетусь следом.
— Вы так уверенно ориентируетесь! — восхищаюсь я.
— Спокойно ориентируюсь. Когда со мной это всё произошло, я даже ходить сам не мог. А сейчас я и летаю по городу. Просто организму нужно перестроиться. У меня обострился слух, обоняние, что-то ушло, что-то приобрелось. У меня руки очень стали чувствительные, я много чего ими делаю. Совсем по-другому мозг работает. Я когда куда-нибудь иду, у меня постоянно работает счётчик. Я всегда считаю шаги, расстояние. Я наблюдаю за человеком, где он находится, — сбавив тон, делится Владимир Николаевич.
По длинному и светлому коридору навстречу нам идёт человек.
— Вот идёт кто-то, я понимаю, где он находится, его примерный рост, вес. Я знаю, где будут находиться его глаза, когда он встанет. Чтобы я примерно смотрел в ту же сторону, чтобы ему было комфортно со мной разговаривать. Как по мне, если честно, не скажешь, что я слабовидящий человек. А я вот сейчас на тебя смотрю, тебя у меня нет вообще. Вместо тебя у меня вот так вот черное пятно, сквозь которое я не вижу даже солнца,— разводит руками начальник отдела аренды.
Жизнь кипит
— Заходи. Знакомься, святая святых нашего общества — точка кипения, а если быть точнее, просто актовый зал, — иронизирует Владимир Николаевич, чеканя слова.
В этой уютной зоне отдыха, напротив окна, слепые люди с удовольствием участвуют в интеллектуальных сражениях в шашки и шахматы. Рядом располагается стол для настольного тенниса.
— Да, в теннис тоже играем! Шоудаун игра называется, никогда не слышала? — звонко спрашивает симпатичная девушка, показывая как, умело она отбивает мячик ракеткой.
Стук мяча, шорох ракеток и точные взмахи рук — всё это увлекательный процесс игры. Я не могу оторваться.
— Шах! — расколдовывает меня крик из соседней зоны.
Владимир Николаевич делает жест рукой, показывая на выход. Мы заходим в соседний кабинет.
— Если ты думаешь, что мы только развлекаемся, то это не так. Вот здесь происходит основной рабочий процесс! — с гордостью произносит Владимир Николаевич.
Пять лет назад в этом филиале у слепых появилась возможность зарабатывать. В своей мастерской они до сих пор собирают лампочки.
На ощупь различая разнообразные детали, работники Общества слепых плавно соединяют части лампочки — тщательно вкручивают патрон, надежно закрепляют колбу и непрерывно проверяют каждую деталь. После сборки готовые модели отправляются в коробку и фасуются на продажу.
— Раньше ребята получали гораздо больше, чем сейчас. На рынке начинают появляться китайские лампочки, которые нравятся людям выгодной ценой. Нам приходится искать еще и другой способ заработка, — вздыхая, говорит Владимир Николаевич.
— Вы стали заниматься арендой? — спрашиваю я.
— Да, всё верно. В нашем центре занимаются дети, на кружки приходят школьники, но мы не только работаем. Основная цель нашего общества — помощь с адаптацией, чтобы человек не чувствовал себя брошенным котом, а наоборот, смог найти себе друзей, занятие по душе и работу.
Мы возвращаемся в актовый зал. Я осторожно сажусь рядом с группой, которая бурно что-то обсуждает.
Слепота не приговор
— Многие люди, которые ослепли во взрослом возрасте, процентов где-то 60, а то и 70, переносят слепоту тяжелее, чем инвалиды с детства, — уточнил Владимир Николаевич.
Сегодня в Обществе слепых приветственная встреча для новой участницы. Все по кругу представляются, делясь историями из жизни.
— Мне 33 года. Я потеряла зрение в прошлом месяце. Всё произошло слишком быстро: диабет, слепота, развод. Моя жизнь резко перестала иметь смысл, хотя я была ведущим экономистом в «Сбербанке» и не могла даже представить, что в одночасье что-то пойдёт не так. Я осталась одна, — безэмоционально поделилась мыслями девушка, которая сидела напротив меня.
— Я Егор. Инвалид с детства. Я мастер спорта по плаванию, — скромно начинает парень, но не успевает закончить.
— А ещё Егор высокоинтеллектуально развит. У него юридическое образование. Слепым человек всё полностью получил. Он в совершенстве знает любое техническое устройство. Как смартфон, как компьютер. Он может настроить любому человеку любой аппарат: как на андроиде, как на IOS, на любой операционной системе, — расхваливает его симпатичный парнишка в клетчатой рубашке.
Истории не успевают закончиться. Звенит телефон. На весь зал раздается озвучка: «Андрей Григорьевич, ответить». Солидная дама в вязанном кардигане отходит в сторону.
— На сегодняшний день все гаджеты имеют возможность настраиваться под любого человека: как без слуха, так и без зрения. Я вот, экрана-то не вижу, а телефоном пользуюсь в совершенстве. Он мне всё читает, всё проговаривает, — поясняет специально для меня Владимир Николаевич.
— На сегодняшний день настолько всё доступно с этими «балалайками». Просто легче жить. Гораздо легче. Здесь же тоже самое у меня установлено.
Егор нажимает на экран телефона, который тут же озвучивает приложения: «Поиск», «ВКонтакте»…
— Для простого обывателя это не нужно. А мы без этого жить не можем. Мы к этому привыкли, — признаётся Егор.
Никогда не терять надежду и просто жить
— Олеся, Егор, отнесете лампочки в машину? — просит Владимир Николаевич.
— Да, конечно, — отвечает Егор, стараясь нащупать мою руку.
Мы идём уже по знакомому мне маршруту. В кабинете, где работают члены Общества слепых, Егор быстро подхватывает две коробки, и мы спускаемся за куртками.
— Егор, слушай, а как ты адаптировался? Сложно ничего не видеть? — тихо спросила я.
— Когда инвалидность с детства, человек адаптируется сразу, и ему гораздо легче выживать. Но, опять же, тут специфика заключается в особой подготовленности человека. В каких условиях находится на момент, когда с ним это произошло. Если это случилось в более комфортной обстановке, и он может выкарабкаться и сам духом силен, то ему проще. Если человек слаб духом, он начинает спиваться, кто-то думает о самоубийстве. Ну, много таких случаев. Хорошо, что люди приходят в Общество слепых.
Егор ставит коробку в машину.
— Думаю, что ты это уже поняла. Мы стараемся жить нормальной жизнью. Для нас это самое важное, — Егор останавливается.
— Страшно, Егор, — прошептала я.
— Да не, не страшно, это жизнь. Ну, да, никто ни от чего не застрахован.
Егор поспешно уходит, а я еще несколько минут смотрю ему вслед. Из головы не выходит цитата, которую на прощанье сказал мне Владимир Николаевич: «Мы стараемся социализироваться и быть вместе со всеми людьми. Мы стараемся шагать в ногу со временем. Изучаем и телефоны, интересуемся всем абсолютно. Мы же такие же люди, как и вы. Только с кое-какими ограничениями».